Сначала год страсти, потом год нежности и, наконец, год скуки.
В первый год говорят: "Если ты уйдешь, я ПОКОНЧУ с собой".
На второй год говорят: "Если ты уйдешь, мне будет больно, но я выживу".
На третий год говорят: "Если ты уйдешь, я обмою это шампанским".
Для меня первым звоночком стало бритье. Я
брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели. А
потом однажды ночью - она уже спала (я был где-то без нее, вернулся под
утро, типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем, оправдываясь
семейным положением) - взял и не побрился. Я думал, ничего страшного, она
ведь и не заметит. А это значило просто, что я ее больше не люблю.
Разводясь, всегда покупают "Расставание" Дана Франка. Там такая
душещипательная первая сцена: в театре, во время спектакля, мужчина
понимает - жена его больше не любит, только потому, что она отнимает руку,
которую он держит в своей. Он пытается снова взять ладонь жены в свою, а
она снова выдергивает ее. Я думал: вот дрянь-то! Ну зачем так измываться?
Неужели так трудно оставить свою руку в руке мужа, черт возьми? Думал,
пока то же самое не случилось со мной. Я стал отталкивать Аннину руку
сплошь и рядом. Она, скажем, ласково возьмет меня за руку, или за локоть,
или положит ладонь мне на колено, когда мы вместе смотрим телевизор, - и
что же я вижу? Вялая белесая ладошка, мягкая такая, на ощупь вроде
резиновой перчатки. Меня так и передергивало. Как будто осьминога в руку
сунули. Я ел себя поедом: Господи, как же я докатился до такого? Сам стал
дрянью из книги Дана Франка. А Анне еще надо было переплетать свои пальцы
с моими. Я делал над собой усилие, невольно морщась. Вскакивал, будто бы
мне приспичило в туалет, а на самом деле - только чтобы избавиться от этой
руки. Потом возвращался, совесть меня мучила, садился и смотрел на эту
руку, которую раньше любил. Руку, которую я попросил у нее перед Богом.
Руку, за которую три года назад отдал бы жизнь, чтобы вот так держать ее в
своей. Смотрел и ничего не чувствовал - только отвращение к себе, стыд за
нее, безразличие и желание разнюниться. И я прижимал к груди этого мягкого
спрута и приникал к нему поцелуем, мокрым от печали и досады.
Любовь кончается, когда нельзя вернуться назад. Так приходит осознание:
вода тихо течет под мостами, мы не понимаем друг друга, мы расстались и
сами не заметили как.
Иногда я совершенно переставал владеть собой:
- Уходи от него! УХОДИ ОТ НЕГО!
- Прекрати! ПРЕКРАТИ МЕНЯ ОБ ЭТОМ ПРОСИТЬ!
- Разведись, как я, мать твою!
- Ни за что. Мне с тобой страшно, я тебе всегда говорила. Наша любовь
прекрасна, потому что невозможна, и ты это отлично знаешь. Как только я
буду свободна, ты перестанешь меня любить.
- ЧУШЬ! ЧУШЬ! АРХИЧУШЬ!
Но в глубине души я и сам боялся, что она права.
Она научила меня ласкам. Женщину надо
легонько поглаживать подушечками пальцев, касаться ее кончиком языка; как
я мог догадаться, если никто никогда мне этого не говорил? Я узнал, что
заниматься любовью можно в самых разных местах (автостоянка, лифт, туалет
ночного клуба, туалет поезда, туалет самолета, да почему только в туалетах
- в траве, в воде, на солнце), с самыми разными аксессуарами (садо, мазо,
фрукты-овощи) и в самых разных позах (лежа, стоя, сидя, спереди, сзади, со
всех сторон, вдвоем, втроем и так далее, привязанным, с привязанной,
Севильским бичевателем, садовником Сада пыток, спермонапорной колонкой,
бензонасосом, глотательницей змей, домино-демонико, так, сяк и
наперекосяк). Для нее я стал более чем гетеро-, гомо- или бисексуалом-я
стал всесексуалом. Зачем себя ограничивать?
Я готов трахаться со зверьем, с насекомыми, с цветами, с водорослями, с
безделушками, с мебелью, со звездами - валяйте все, кто хочет. Я даже
обнаружил в себе поразительную способность сочинять истории одна другой
невероятней, чтобы нашептывать их ей на ушко во время акта. Когда-нибудь я
опубликую сборник, который шокирует тех, кто плохо меня знает. Нет,
правда, я стал самым настоящим маньяком и полиморфным извращенцем, короче
- повесой. Почему, собственно, только старикам позволено пускать слюни?
В общем, так: если постельная история может стать историей любви, то
обратный случай - большая редкость.
Бежать от счастья, боясь, как бы оно не снилось
Надо выбирать: или ты с кем-то живешь, или этого кого-то желаешь. Нельзя
ведь желать то, что имеешь, это противоестественно. Вот почему удачные
браки разбиваются вдребезги, стоит появиться на горизонте первой встречной
незнакомке. Женитесь хоть на самой красивой девушке на свете - всегда
найдется новая незнакомка, которая, войдя в вашу жизнь без стука, точно
опоит вас сильнейшим приворотным зельем.